Гаряча тема:
- Війна
СИЛЬНЕЕ САМОГО ИСКУССТВА
Журнал «Искусство кино» о фильме Игоря Волошина «Сука»
«Восемнадцатиминутная «Сука» Игоря Волошина - почти типичное «прямое кино», она снята практически в одном месте - в казарме одного из армейских подразделений, воюющих в Чечне, - и в течение одного дня. Первая часть фильма - «отдых бойцов на привале», передышка между боями, игра с щенком-пампушкой, умеющим, однако, как все тут, за себя постоять. Мирный и веселый мужской разговор в укрытии. Про то, например, что если у кого что пропадает, здесь принято говорить: «Хаттаб с…здил». Потому что все дурное здесь от Хаттаба… И по содержанию, и по лексике разговор слегка подростковый. Но как мат органично и незлобиво присутствует между значащими словами, так и микроэпизоды военных действий, перестрелок и взрывов вспыхивают в фильме между фразами диалогов. Не успеваешь даже понять, что происходит. Но чувствуешь: нечто агрессивное, мощное, неумолимо смертельное. Это «нечто», как Чужой в одноименной космической эпопее, вот-вот даст о себе знать. А вторая часть фильма как раз о том, как Чужой, или, если хотите, эта сука-война, наших хороших парней выламывает. Не успеет младший командир рассказать в камеру о боевых заданиях, о том, что часто у него нет информации о расположении своих и противника, как за кадром что-то прогремит и быстрый, боевой такой парень повернется на грохот с перекошенным лицом, но уже в заданном режиссером рапиде. Потом, после мельтешни, грязи и дорожного месива в кадре, после смены планов, снятых ручной камерой, выяснится, что стреляли свои в своих. Что никаких боевиков близко не было. Что кончился еще один день этой войны и завершился он выстрелами одного из героев в небо сигнальными ракетами - немыслимая красотища! - с восторженным, совсем не мужественным, а несколько манерным вскриком: «Я вас умоляю!» Что парни наши остаются нашими парнями, только теперь уж ясно: они укушены бешеной сукой-войной!
Любопытно, что классный волошинский фильм, этот явный прорыв в нашей сегодняшней вялотекущей документалистике, жюри «Св. Анны» вообще не заметило. Ортега-и-гассетовское стекло - это всеобщая проблема. Никто уже и не ждет от документального кино ни документа, ни кино. Кажется, все прочно засели перед своими стеклами. А время уходит.»
Из статьи Виктории Белопольской
«Время и стекло», «ИК» №6, 2001
«…На фестивале как-то очень впрямую понималось, что есть вещи посильнее не только «Фауста» Гёте, но и самого искусства. В фильме «Сука» Игоря Волошина всего-то и происходит, что сидят пятеро контрактников в тесном вагончике на окраине Грозного, пьют, едят, кормят щенка на столе и, не обращая внимания на звуки взрывов, травят анекдоты. «Без двух минут восемь. Снайпер убирает мужика. «Ты чего?» - «Да я его знаю, он на Промысловой живет. Все равно добежать не успеет». Минимализм жизни предельный. Все присутствующие знают, что значат две минуты до комендантского часа, знают, что такое - добежать под прицелом от площади до Промысловой, знают, что раз нельзя успеть, то и выбора тут нет никакого ни у мужика, ни у снайпера. Все так, но когда это не по правде, а в анекдоте, то уржаться можно, потому что и про тебя, и как-то со стороны, будто ты литературный герой какой. А жажда литературных обобщений и даже пафосной дембельской лирики в этой замкнутой - без окон - железной конуре обостряется донельзя. И несмотря на мат-перемат, который, кажется, просто стоит в воздухе, как перегар, несмотря на сальную мужскую похабщину - у кого что сколько сантиметров и как увеличить, - лысый с выбитыми зубами начинает читать доморощенные стихи про эту их войну. И здесь уж никто не смеется. […]
То ли туманная ночь, то ли раннее утро. Кажется, что рядом очертания леса. Беспорядочная перестрелка. Непонятно, кто где находится, кто в кого стреляет. «Самое трудное - понять, откуда ведется огонь», - говорит за кадром, кажется, тот с выбитыми зубами. И вдруг кто-то кричит благим матом: «Не стрелять! Это свои!» В тот день, когда снимался этот эпизод, своих вроде бы не перестреляли. «Но такое происходит довольно часто», - сказал Игорь Волошин, который был и оператором этого фильма. - Мое кино - это репортаж из ада, где люди сидят в темном пространстве, а когда выходят в светлое, там их ждет смерть. То есть получается такая перевернутая жизнь. Это фильм об абсурде, нелепости и о том, что все предназначено свыше. Я понял, что война - это элемент жизни, как папа и мама. И она вечна, как Библия. Поэтому в конце титр: цитата из апостола Павла о том, что у Бога один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день. Нам кажется, что война бесконечна, а у Господа - это три секунды. Но человек не способен понять промысел Божий, поэтому я не говорю о том, кто такие чеченцы, кто такие русские, - я сострадаю всем».
Из статьи Т. Йенсен «Концепция и реальность.
Екатеринбург-2001», «ИК» №7, 2002
